Тирус покраснел, очевидно, не ожидая такого образованного ответа.
«Ты очень хорошо образована, девочка», – сказал он. – «Как всегда. Ты слишком умна. Но тебе нужно нечто большее, чем книги, чтобы управлять королевством. Может быть, тебе известны юридические тонкости закона. Но я знаю реальную жизнь. Мой старший брат мертв, и меня не волнует, что говорит ваш закон – по праву контроль над Кольцом теперь должен перейти мне. Я ждал слишком долго, почти всю жизнь. Я пришел, чтобы взять то, что заслуживаю. Независимо от того, соглашается ли ваш закон с этим или нет».
Тирус вздохнул.
«Из-за того, что когда-то мы с твоим отцом были близки», – добавил он. – «Я пришел с любезным и щедрым предложением. Я предоставлю тебе шанс мирно передать мне правление. Ты удерживала власть в своих руках короткое время, так что ты не должна сильно по ней скучать. И ты – женщина, в конце концов. Молодая женщина. Королевство никогда не было предназначено для тебя. Ты передашь его мне, и я сниму эту ответственность с твоих плеч. В любом случае, ты даже не можешь знать, как править страной. Как правитель, я хорошо поступлю с тобой. Вы все получите места в моем королевстве. Разумеется, я и мои люди перевезем наш двор сюда, и некоторые из вас лишатся своих мест. Но не волнуйтесь, вы найдете себе другие дома. Ваши налоги возрастут, вы станете сражаться у меня на службе, но я буду справедливым королем».
«Таким же справедливым, как сейчас по отношению к своим людям?» – спросил Кендрик.
Тирус повернулся к нему и бросил на рыцаря кипящий от ненависти взгляд.
«Наш отец много раз брал нас с собой, посещая твои земли», – добавил Кендрик. – «Мы были детьми, но у нас были глаза. Ты был жестоким правителем. Твои люди ненавидели тебя. Я не видел ни одного доказательства доброты и справедливости, которыми ты хвастаешься».
Тирус сжал челюсти.
«Ты открываешь свой рот, когда должен слушать, мальчишка», – кипел он. – «Давно ли тебя отлучили от груди твоей матери? Позволь настоящим мужчинам рассказать тебе, что представляет собой мир».
«Ты полон высокомерия», – парировал Кендрик. – «Твоя проблема в том, что ты ставишь себя выше других».
Лицо Тируса приобрело фиолетовый оттенок, он сжал рукоять своего меча. Было очевидно, что он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Должно быть, он привык, что все уступают ему.
«И это говорит бастард своего отца?»
Теперь была очередь Кендрика покраснеть.
«Я первенец своего отца. К тому же, первый рожденный сын. По праву, трон должен был бы перейти мне. Но мой отец решил отдать его Гвендолин, и я уважаю его решение. В отличие от тебя, кто стремится завладеть тем, что ему не принадлежит».
«Ты всего лишь бастард», – сказал Тирус. – «И если бы твой отец обладал хоть толикой здравого смысла, он бы послушал меня и убил бы тебя в день твоего рождения. Это был очередной пример его великой глупости, когда он сохранил тебе жизнь».
Кендрик схватил рукоять своего меча и сделал шаг вперед, и тут же рыцари с обеих сторон вынули свои мечи.
Гвендолин протянула руку и положила ее на запястье Кендрика, который обернулся и посмотрел на сестру. Она читала ярость в его глазах и понимала, что никогда не видела, чтобы он так терял душевное равновесие. Но, почувствовав прикосновение ее успокаивающих руки, он остановился.
«В другой раз, брат», – сказала Гвен, подчеркивая слово «брат».
Слова Гвен успокоили Кендрика, и он ослабил бдительность.
Девушка повернулась к Тирусу, решив прогнать этого человека из города.
«Кендрик – мой настоящий брат», – сказала она дяде. – «Он мне такой же родной брат, как и все остальные мои братья. И если бы он попросил у меня королевство, я бы с радостью отдала его ему».
Гвен вздохнула.
«Но мой отец хотел, чтобы правителем стала я, и Кендрик уважает его решение. Я тоже его уважаю, независимо от того, нравится ли мне эта роль или нет. Тебе бы тоже следовало уважать желания своего старшего брата. Он был тебе хорошим и добрым братом. Неужели ты думаешь, что ему было бы приятно стать свидетелем всего этого сейчас?»
Тирус смотрел на нее, и Гвен видела, что он то и дело сжимает и разжимает челюсти. Было очевидно, что он вне себя, поскольку не ожидал, что все окажется настолько сложным.
«Моего брата ничего не волновало, кроме трона», – мрачно произнес Тирус. – «И его самого».
«Именно поэтому ты пытался убить его?» – мешался Годфри. – «Я помню тот пир ночью, в твоем замке. Яд, предназначенный для нашего отца, убил твоего собственного сына».
Тирус рассвирепел.
«Я бы задал тебе порку, если бы мог, мальчишка».
«Это твой отец пытался отравить нас», – выкрикнул какой-то солдат рядом с Тирусом. – «Тот яд убил нашего брата».
«Теперь у меня только четверо сыновей вместо пяти, благодаря ему», – добавил Тирус.
Гвендолин пристально посмотрела на четверых воинов, которые стояли возле Тируса. Каждый из них поднял забрало, и она узнала их со времен своего детства. Ее четыре двоюродных брата. Они были практически ровесниками ее братьев, и Гвен удивилась, увидев, что они все так выросли. Она стали настоящими рыцарями. Жаль, что они приходятся сыновьями такому человеку, потому что когда-то ее кузены были хорошими людьми и были близки ей, как родные братья.
«А что с твоей дочерью?» – спросил Рис.
Тирус посмотрел н него. Возможно, в эту минуту он вспомнил о привязанности Риса к девушке.
«Она тоже жива», – неохотно ответил он.
«Значит, дочь не стоит того, чтобы о ней упоминать?» – спросила Гвендолин. – «Так ты представляешь справедливость в своем королевстве?»