Ритуал мечей - Страница 41

Послышалось ободрение всех присутствующих мужчин.

Они все развернулись и направились обратно в замок. Гвендолин подняла голову вверх и посмотрела на небо.

«Тор», – мысленно шептала она. – «Пожалуйста, возвращайся».

Глава двадцать первая

Гвендолин спешила вниз по коридорам замка, чувствуя головокружение после встречи со своим дядей, думая о том, что делать. Она уже не была той Гвендолин, как когда-то, до нападения Андроникуса. Этот мир закалил ее, дал ей худшее из того, что мог предложить, и девушка больше не боялась мужских угроз. Когда она бросила вызов Тирусу, то имела в виду каждое слово, которое сказала. Гвендолин была готова сражаться не на жизнь, а на смерть. Она устала убегать от опасности, от страха перед мужчинами. Гвен хотела оказать сопротивление, и она знала, что ее люди хотели того же.

Но в то же самое время девушка также ощущала свою вину, зная, что она была не только правителем вооруженных сил, но и Королевой людей. Жители тоже зависели от нее. Было очевидно, что силы Тируса превосходят их собственные, они лучше вооружены и полны энергии. Они мудро отсиживались на Верхних Островах во время вторжения Андроникуса и выбрали идеальное время – теперь они приехали сытыми и хорошо вооруженными, готовыми сеять хаос в осажденном и разрушенном городе. Таким был ее дядя – беспринципен до последнего. Это ее не удивляло, всю свою жизнь Тирус ждал шанса получить трон ее отца, и он нашел его, когда дети его брата были уязвимыми больше всего.

Гвендолин нужно было обсудить все это с кем-то вне ее обычного ряда военных советников, с кем-то политически проницательным и опытным в делах мужчин. Шагая по коридорам, Гвен, как ни странно, ощутила сильное желание поговорить со своей матерью, бывшей Королевой. Она хотела заглянуть в человека, которым был ее дядя, который, в конце концов, был зятем бывшей Королевы. Гвен не обязательно нуждалась в совете, ей просто хотелось кому-то выговориться. И, становясь все более жесткой, Гвендолин почувствовала, что каким-то странным образом она ощущает все более сильную связь со своей матерью.

Слуги застыли и открыли дверь в покои ее матери при появлении Гвен, и девушка вошла внутрь, найдя свою мать сидящей за своим маленьким столом, играющую одинокую партию в шахматы, как делала всегда. Это напомнило Гвен о временах, когда она играла с ней. Теперь ее мать была одинокой, закаленной и холодной женщиной, которая не нуждалась в компании. Ей было достаточно и этой игры.

Возле Королевы находилась ее старая и надежная служанка Хафольд, которая, казалось, никогда не отходила от нее далеко.

Когда Гвендолин вошла в комнату, мать обернулась и посмотрела на нее. Это удивило Гвен, потому что она обычно игнорировала ее. Теперь же ее мать действительно посмотрела на нее с новым уважением.

«Оставь нас», – приказала Королева Хафольд и, в отличие от прошлых посещений, та поклонилась и быстро вышла. Они обе демонстрировали Гвен уважение, которого она никогда не получала раньше. Словно ее мать смотрела на нее совершенно другими глазами.

Дверь за служанкой закрылась, и Гвен осталась наедине со своей матерью.

«Пожалуйста, присядь со мной».

«Я не хочу играть», – сказала Гвендолин.

Ее мать покачала головой.

«Нам не нужно играть. Просто присядь. Как мы делали раньше».

Гвендолин подошла и села рядом с матерью, они сидели лицом друг к другу по диагонали за маленьким шахматным столиком. Девушка бросила взгляд вниз и начала внимательно рассматривать декоративные фигуры, маленькие военные фигурки в черных и белых одеждах, которые держали в руках волшебное оружие.

Гвендолин вздохнула и посмотрела в окно.

«Я была рада услышать о твоем возвращении из Башни», – сказала ей мать. – «Мне не нравилось то, что ты изолировала себя. Ты являешься частью мира и должна быть здесь».

Гвендолин кивнула в ответ. Она удивилась, услышав, что мать беспокоилась о ней, что она была так добра. Было очевидно, что потеря мужа и правления сделало ее мать смиренной. Это не была та самая мать, с которой Гвен выросла.

«Королевство счастливо от того, что ты вернулась», – сказала Королева. Она помедлила, после чего сказала:

«Я тоже счастлива из-за того, что ты вернулась».

Гвендолин оглянулась и увидела, что впервые в ее жизни мать улыбается и смотрит на нее с состраданием. Лицо Королевы было испещрено морщинами и пятнами. Гвендолин не могла не спрашивать себя, будет ли и ее лицо однажды выглядеть так же. Гвен знала, чего стоило ее матери произнести эти слова, и это много значило для нее, даже если этого было слишком мало и слишком поздно.

«Изолировать себя от мира легко», – сказала Королева. – «Быть его частью – это сложно. А жизнь Королевы самая сложная из всех».

Гвендолин думала об этом. Она начала понимать, что чувствует ее мать. Будучи королевой, она не могла не ощущать ответственность за всех этих людей, не могла не ощущать значимость каждого принятого ею решения.

«Этим утром нас навестил Тирус», – сообщила Гвендолин.

«Я слышала».

Гвендолин удивленно посмотрела на мать.

«Как?»

Ее мать улыбнулась.

«У меня все еще есть свои люди», – ответила она.

Гвен пристально смотрела на мать, впечатленная ее ответом. Ее легко было недооценить, даже в своем состоянии она все еще обладала значительными ресурсами.

«Ты поступила правильно», – сказала Королева. – «Младший брат твоего отца – свинья. И всегда таким был. Те МакГилы ниже тебя по положению, ниже всех нас. Тирус привез свою семью на Верхние Острова, потому что хотел место, где он смог бы собрать силу и побороться за престол. Если бы он был настоящим верным братом, он бы остался в королевском дворе, на стороне своего брата».